Неточные совпадения
Развеселившись, Катерина Ивановна тотчас же увлеклась в
разные подробности и вдруг заговорила о том, как при помощи выхлопотанной пенсии она непременно заведет в своем родном городе Т… пансион для благородных
девиц.
Этот дом стоял весь в мелких квартирах и заселен был всякими промышленниками — портными, слесарями, кухарками,
разными немцами,
девицами, живущими от себя, мелким чиновничеством и проч.
— Вот уж почти два года ни о чем не могу думать, только о
девицах. К проституткам идти не могу, до этой степени еще не дошел. Тянет к онанизму, хоть руки отрубить. Есть, брат, в этом влечении что-то обидное до слез, до отвращения к себе. С
девицами чувствую себя идиотом. Она мне о книжках, о
разных поэзиях, а я думаю о том, какие у нее груди и что вот поцеловать бы ее да и умереть.
Почти всё общество, — туземцы, дачники, приезжающие на музыку, — все принялись рассказывать одну и ту же историю, на тысячу
разных вариаций, о том, как один князь, произведя скандал в честном и известном доме и отказавшись от
девицы из этого дома, уже невесты своей, увлекся известною лореткой, порвал все прежние связи и, несмотря ни на что, несмотря на угрозы, несмотря на всеобщее негодование публики, намеревается обвенчаться на днях с опозоренною женщиной, здесь же в Павловске, открыто, публично, подняв голову и смотря всем прямо в глаза.
В этот раз он пробыл в поместье всего несколько дней, но успел распорядиться; в воспитании девочки произошла значительная перемена: приглашена была почтенная и пожилая гувернантка, опытная в высшем воспитании
девиц, швейцарка, образованная и преподававшая, кроме французского языка, и
разные науки.
— Ну, уж этого я не разумею, извините!.. Вот хоть бы тоже и промеж нас, мужиков, сказки эти
разные ходят; все это в них рассказываются глупости одни только, как я понимаю; какие-то там Иван-царевичи, Жар-птицы, Царь-девицы — все это пустяки, никогда ничего того не было.
Что до дам и
девиц, то давешние расчеты Петра Степановича (теперь уже очевидно коварные) оказались в высшей степени неправильными: съехалось чрезвычайно мало; на четырех мужчин вряд ли приходилась одна дама, да и какие дамы! «Какие-то» жены полковых обер-офицеров,
разная почтамтская и чиновничья мелюзга, три лекарши с дочерьми, две-три помещицы из бедненьких, семь дочерей и одна племянница того секретаря, о котором я как-то упоминал выше, купчихи, — того ли ожидала Юлия Михайловна?
Дама сия, после долгого многогрешения, занялась богомольством и приемом
разного рода странников, странниц, монахинь, монахов, ходящих за сбором, и между прочим раз к ней зашла старая-престарая богомолка, которая родом хоть и происходила из дворян, но по густым и длинным бровям, отвисшей на глаза коже, по грубым морщинам на всем лице и, наконец, по мужицким сапогам с гвоздями, в которые обуты были ее ноги, она скорей походила на мужика, чем на благородную
девицу, тем более, что говорила, или, точнее сказать, токовала густым басом и все в один тон: «То-то-то!..
Не поверите: ведь она с ним четырех слов не молвила, а я только посоветовала, а она, моя голубушка, хоть бы слово против: если вам, maman, угодно, говорит, так я, говорит, охотно пойду, говорит…» — «Это истинно редкая
девица в наш развращенный век!» — отвечали на
разные манеры знакомые и друзья Мавры Ильинишны, и потом начинались сплетни и бессовестное черненье чужих репутаций.
— В портерную в одну. Понимаешь, — там есть
девица Маргарита, а у неё знакомая модистка, а у этой модистки на квартире по субботам книжки читают, студенты и
разные этакие…
К ним за стол сели две
девицы — высокая, крепкая Лидия и огромная, тяжёлая Капитолина. Голова Лидии была несоразмерно с телом маленькая, лоб узкий, острый, сильно выдвинутый подбородок и круглый рот с мелкими зубами рыбы, глаза тёмные и хитрые, а Капитолина казалась сложенной из нескольких шаров
разной величины; выпученные глаза её были тоже шарообразны и мутны, как у слепой.
— Ну, а не ходят ли к Елене Николаевне
разные барышни молоденькие…
девицы небогатенькие? — сказал он.
Девица К. была личность юная, чистая, увлекавшаяся пламенно, но по разуму своему скоро обнимавшая вопрос с
разных сторон и с тех пор страдавшая сомнениями, обращавшимися для нее в нравственные пытки.
Но… все обтачивает и смывает время. Мандолинистов сменили балалаечники, балалаечников — русско-малороссийский хор с
девицами, и, наконец, прочнее других утвердился в Гамбринусе известный Лешка-гармонист, по профессии вор, но решивший, вследствие женитьбы, искать правильных путей. Его давно знали по
разным трактирам, а потому терпели и здесь, да, впрочем, и надо было терпеть, дела в Гамбринусе шли очень плохо.
Когда я говорю: невеста с достоинствами, то не воображайте, что я говорю, применяясь к теперешним понятиям, то есть, что
девица воспитана отлично, образована превосходно, обучена всем языкам, пляскам, музыкам
разным и проч. — нет, мы понимали дела в настоящем смысле и вещи называли как должно; воспитана — означало у нас: вскормлена, вспоена, не жалея кошту, и оттого девка полная, крупная, ядреная, кровь как не брызнет из щек; образована — объясняло, что она имела во что нарядиться и дать себе образ или вид замечательный, в прочих же достоинствах разумелось недвижимое и движимое имущество, пуды серебра (тогда серебро не считалось на деньги, а на вес), сундуки с платьями, да платьями все глазетовыми, парчевыми, все это не теряющее никогда цены…
Дача Захлебининых — большой деревянный дом, в неизвестном, но причудливом вкусе, с разновременными пристройками — пользовалась большим садом; но в этот сад выходили еще три или четыре другие дачи с
разных сторон, так что большой сад был общий, что, естественно, и способствовало сближению
девиц с дачными соседками.
Большая часть этих гостей обращалась с хозяином без всякой церемонии и даже называла его
разными родственными именами: дама с бородавками именовала его племянником, худощавая
девица — кузеном, нарумяненная дама или
девица — кумом, чиновник — сватом, господин, осматривающий ценные вещи, — братом.
И что видеть и слышать ему довелось:
И тот суд, и о Боге ученье,
И в сиянье мужик, и
девицы без кос —
Все приводит его к заключенью:
«Много
разных бывает на свете чудес!
Я не знаю, что значит какой-то прогресс,
Но до здравого русского веча
Вам еще, государи, далече...
Ходил к нему
разный"сбродный"народ: молодые люди из Комедии или без всякого еще положения,
девицы неизвестно какой профессии, в том числе и с замашками недорогих куртизанок.
Пирожков узнал
разных господ, известных всей Москве: двух славянофилов, одного бывшего профессора, трех-четырех адвокатов, толстую даму-писательницу, другую — худую, в коротких волосах, ученую
девицу с докторским дипломом.
Везде показала она себя скромной, любезной, приветливой; нигде не выставляла превосходства своего воспитания и ума над
девицами, мало образованными, с которыми познакомилась; со всеми из них охотно делилась новостями о покроях платья и
разных петербургских нарядах, которые составляют важный предмет любопытства даже не одних провинциалок.
Несколько
девиц и молодых дам сидят в
разных местах гостиной и залы, другие переходят парами и группами из одной комнаты в другую.
Из барынь были какие-то три фрейлины, старые девы, в черном, птичьи носы. Говорят протяжно-протяжно и все только о
разных кне-езь Григорьях… да о каких-то"католикосах"… Были еще две накрашенные старухи. Несколько
девиц, самых золотушных. У Вениаминовой дочь, девушка лет пятнадцати. Они играли в колечко, кажется. Муж Вениаминовой точно фарфоровый, седой, очень глупый штатский генерал, как-то все приседает. Кричит не меньше жены. Все, что я могу сказать об этом вечере: подавали мерзейшие груши, точно репа.
«Ведь нельзя же обеим оставаться в безбрачном состоянии», думала Настасья Александровна и старалась, не расстраивая этой привязанности, смягчать ее временной разлукой: то оставляла одну или другую погостить на несколько дней в Приречье и у добрых соседей, где были
девицы сходных с ними лет, то стала вывозить в губернский приреченский свет, собирала у себя кружок
разного пола и возраста, где было полное раздолье всяким играм и увеселениям.
Женские идеи она всегда весело и забавно связывала с"делом"своей кузины,
девицы Гущевой; жалела она ее,"бедняжку", без всякой злобности, уморительно рассказывала, как та корпит над своими рукописями; намекала на то, что ей делали
разные предложения со стороны — войти то в то, то в другое, устраивать с другими женщинами"
разные разности".
Все эти
девицы без кринолинов (у них губа-то не дура: ходить без кринолинов гораздо шикарнее), говорят, все читают, пишут, переводят, заводят
разные мастерские… словом сказать, им весело.
"Уже не девочка, зрелая
девица, а как свежа!"Та, кому он сейчас диктовал, давно уже красится на
разные лады. Да он не помнит, чтобы она когда-нибудь была свежа и не подкрашена. И волосы у ней не свои. И душится она нестерпимо сильно. Войди она сейчас сюда — он совсем бы не обрадовался; сейчас между ними пошли бы раздраженные разговоры, и он, наверное, провалялся бы больше, лишившись своего теперешнего покоя.